Рубль в клеточку

     27.09.2008  Рубль в клеточку / Тихоокеанская звезда

РУБЛЬ В КЛЕТОЧКУ

     Сегодня исполняется два года со дня введения в крае института уполномоченного по правам человека

     Юрий Березуцкий, который и защищает наши гражданские права, признается: второй год его работы отличается от первого тем, что вал жалоб к уполномоченному, как в последнюю инстанцию, несколько стабилизировался. Хотя количество их не уменьшается. Но многотомные судебные тяжбы в изложении людей, которых так и не убедили суды, длившиеся порой годами, теперь встречаются реже. Вопросы пошли конкретнее, эдакая разведка возможностей: а что же уполномоченный на самом деле может и так ли уж он независим?

     Перечитав мешок писем, а в прошлом году к уполномоченному обратились едва ли не три, а с учетом коллективных жалоб все пять тысяч человек, на втором году работы уполномоченный по правам человека пошел в народ, отправившись по городам и весям.

     И начали с тех, кому морально хуже всех - со стариков в домах-интернатах, детей-сирот и заключенных. Каково им? Вместе со своими юристами уполномоченный побывал во всех 11 исправительных колониях края. Впечатления? Березуцкий признается, что достаточно грустные.

     - Представьте двор колонии, по нему передвигаются люди в черном. Большое заблуждение, что в тюрьмах сидят, на самом деле именно сидеть-то тут и нельзя. Здоровые взрослые люди убивают время, маясь от безделья.

     Только 20 процентов заключенных работают. Для остальных работы просто нет. Тем, кому повезло, шьют форму, рукавицы, занимаются деревообработкой. В некоторых колониях остались промзоны, но заказов нет. Колония - учреждение государственное. Начальник не может дать объявление, предложив дешевую рабочую силу. Развивать производство на собственной территории сложно. Оборудование, которое там есть, понятно, устарело. Новое государству покупать, очевидно, не по средствам, а предприниматель не может разместить свой деревообрабатывающий цех в колонии.

     Металлообработка и вовсе возможна с большими ограничениями, и только та, где нет химических препаратов. Многие заключенные и хотели бы работать, хотя больше 1,5 тысячи рублей в месяц никто из них не зарабатывает, но, увы. Зато в колониях оборудуют спортплощадки, где можно поиграть в футбол и волейбол. Надо же куда-то выплескивать энергию. Вот и пинают здоровые мужики на поле мячик.

     Березуцкий признается, что сразу после возвращения в Хабаровск связался с советом по предпринимательству. Неужели рабочая сила не нужна? А как же переработка леса, актуальная ныне тема для лесозаготовителей? Места вокруг колоний все больше таежные, далеко возить лес не придется. Бизнес обещал подумать, а для начала поинтересовался, что, собственно, сидельцы могут, есть ли у них профессии? Но понятно, что каждому из них работу не найти. Нужно производство. Березуцкий вспоминает образцовую колонию, которую им показывали в Новгородской области. Так вот там заключенные работают на полях, выращивая помидоры. Все какая-то польза. Наши заключенные тоже, наверное, могли бы с успехом, скажем сеять морковку, но как при этом соблюсти режим?

     Уполномоченный по правам человека вел в колониях личный прием. Один на один, без администрации. Многие этим воспользовались. Каждый, кто приходил, искренне убеждал уполномоченного, что он абсолютно не виновен. Дескать, такие вот издержки судебного производства. И посетители были так убедительны, что юристы брали дела и тщательнейшим образом их изучали. А вдруг и впрямь ошибка?

     - Но ни в одном случае не возникло повода для пересмотра дела, - сказал Юрий Николаевич.

     Впрочем, резон в жалобах заключенных все-таки был, особенно что касается бытовых условий. В колониях при отоварке, оказывается, те же сигареты и продукты на десятку дороже. И это на законных основаниях. Говорят, магазину надо как-то выживать. А в женской колонии в Заозерном выяснилось, что лекарства в медчасти просроченные, вместо лейкопластырей в ходу обыкновенный скотч. Начальника медсанчасти наказали. Но проблемы остались. Та же госпитализация. Поместить больных можно только в специализированные больницы, которые зачастую находятся далеко за пределами края. Сопровождать его, понятно, должен конвой. И охранять, пока больной не поправится. И потом доставить обратно тем же этапом. Словом, долгая песня. Это где ж столько людей найти?

     Проехал уполномоченный и по детским домам. Причем инспекцию начинал не с парадного входа, а с кочегарки, туалета, а он в селах, как водится, на улице. И уже как-то не впечатляли ковры в холле и мебель в спальных комнатах. И не дает покоя вопрос: а что дальше? Как сложится судьба сирот потом? Ведь их вольно или невольно всячески ограждают от жизни. В детдоме дети не чистят картошку, не моют полы и не стирают личные вещи. И в магазин они не ходят, и на огороде не работают. И не потому, что не могут или не хотят - закон не велит. А когда, закончив школу, попадают в училище (там есть общежитие), учатся по несколько лет. Специальности сложные? Да им просто некуда идти. В одной из колоний к Березуцкому подошел парень, обрадовался, говорит, знаю вас, дядя, вы к нам когда-то в детдом приезжали. Круг замыкается?

     Юрий Николаевич думает, что, очевидно, необходим действенный контроль по социальному сопровождению, чтобы хотя бы первые два-три года взрослые вели по жизни подростков, которые выходят в открытое плавание. Только вот кто это должен делать?

     Из приятных итогов - уполномоченному стали писать северяне, то есть расширяется география. Полная неожиданность, что пишут Березуцкому из Московской, Ленинградской областей, Магадана и даже Ингушетии. Причем порой проблемы, с которыми обращаются люди, никак не связаны с краем. Приходится пересылать жалобы туда, где человеку могут помочь.

     Что же касается обращений по адресу, то по-прежнему самое большое их количество связано с нарушением жилищных прав и отношений, которые возникают в жилищно-коммунальном хозяйстве. Однако текущих крыш и холодных батарей в письмах стало заметно меньше. Люди начинают понимать, что это совсем по другому ведомству. Словом, и для нас два года не прошли даром. Растем!

Елена ИЩЕНКО.